Через тернии в пропасть. Трагедия сменщика Юрия Гагарина. Шутки и розыгрыши в космосе. Истории космонавтов Неумолимая лучевая болезнь
Тот факт, что героическая профессия невозможна без юмора, демонстрируют многочисленные курьезы, которые случаются в космонавтике. Покорители Вселенной - обычные люди, если не брать в расчет их исключительную смелость и альтруизм. И, соответственно, они любят пошутить.
Так развлекались самые бесстрашные люди на планете.
Сами члены экипажа тоже не терялись, прятали спиртное в бортовом журнале, который оказался одним из удобных потаенных мест для коньяка, — с крепкими корочками, да еще и украшенный гербом СССР. Космонавты выдирали листы для записей, вставляли в корочки плоскую канистрочку, заклеивали торец бумагой и карандашом вдохновенно рисовали края страниц. На входе в корабль стоял офицер, который проверял всё вносимое на борт вещи на предмет соответствия весовой ведомости и т. д.
«Нашу «флягу для записей» пропускали, — вспоминал Георгий Михайлович. — И лишь однажды офицер-контролер прошептал: «Вы в следующий раз выпивку по самую пробку наливайте, а то бортовой журнал очень булькает».
Самый известный розыгрыш Оуэна Гарриота. Этот астронавт в 1973 году в составе экипажа «Скайлэб» работал на орбитальной станции. Отправляясь в полет, он захватил с собой диктофон, на который еще дома записал несколько фраз своей супруги, чтобы на орбите иметь возможность слышать ее голос.
Как-то, выходя в очередной раз на связь с Центром управления полетом, он решил разыграть офицера Роберта Криппена. Оуэн поднес к передатчику диктофон и включил его. В результате между станцией и центром состоялся такой диалог:
— «Скайлэб», это Хьюстон, как слышите?
— Добрый день, Хьюстон, — ответил бодрый женский голос. - «Скайлэб» слушает.
Офицер на Земле был ошеломлен. Он решил уточнить:
— Кто у передатчика?
— Боб, это Хелен, жена Оуэна.
Боб некоторое время молчал, соображая, что происходит, а затем спросил:
— Что ты там делаешь?
— Решила ребятам покушать приготовить. Свежего, домашнего, — «успокоила» его Хелен.
Земля молчала около минуты, затем отключилась. Видимо, у офицера не выдержали нервы.
Так, советские космонавты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин решили поразить ботаников всего мира, продемонстрировав выращенный в оранжерее станции «Мир» огурец. Ученые мужи были в восторге: до этого растение даже завязи не давало, а здесь целый плод. Просили огурец не съедать. Стали думать, как его доставить на Землю. Научное сообщество пребывало в экстазе, до тех пор, пока космонавты не сознались, что овощ привезли с Земли, и продемонстрировали тайно прихваченный на орбиту апельсин.
Коваленок на «Салюте-6» ремонтировал забарахливший видеомагнитофон, забыв вытащить из него кассету с любимым фильмом космонавтов - «Белое солнце пустыни». Отремонтировав, запустил прогреться, а тем временем занялся своими делами. Проходит примерно две минуты - и вдруг на всю станцию громовой голос товарища Сухова: «Здорово, отцы!» Коваленок переглянулся с бортинженером Иванченковым. Первая мысль была: начались галлюцинации. Тем более, что последовала фраза «Давно здесь сидим», а у экипажа шли сотые сутки полета…
Этот случай произошел с русскими астронавтами. По традиции космонавты по возвращении из полета дарят что-то своему инструктору из вещей, побывавших на орбите. Часто это бывают часы.
За пару суток до окончания полета Владимир Ляхов обнаружил, что потерял свои часы и каждую свободную минутку старался их отыскать. Он проверял каждую панель внутренней обивки, ожидая обнаружить там пропажу. В конце концов, осталась одна единственная непроверенная панель. Она крепилась пятьюдесятью болтами. Ляхов потратил несколько часов, чтобы раскрутить их все. Когда же он открыл панель, внутри обнаружил записку: «Здесь часов нет. Коваленок!» Кстати, в тот раз часы свои Ляхов так и не нашел.
Климук и Севастьянов летали на «Салюте-4» в то время, когда никаких экспедиций-посещения еще не было. Только вдвоем. Климук уплыл по делам в корабль и прикрыл за собой люк. Севастьянову потребовалось посоветоваться с командиром, он подплыл к люку и постучал в него. Климук из-за люка: «Кто там?»
Экипаж «Салюта-6», Попов и Рюмин, решили разыграть Центр управления полетами. В одном из сеансов связи, появившись перед телекамерами, попросили подождать секундочку. На Земле недоумевали: кого они еще ждут? И оторопели, когда из глубины станции выплыл… третий космонавт! Да еще сопровождаемый недовольным бурчанием Рюмина: «Вечно ты опаздываешь». Как выяснилось, это был просто надутый воздухом скафандр, в котором космонавты стартуют и возвращаются на Землю.
Во время одного из длительных полетов наступило 1 апреля. Космонавты, загруженные работой, про него как-то забыли. А оператор ЦУПа - нет. Выдал на борт: «Телеметрия нам не нравится, проветрите станцию». - «Как?» — «Окошко откройте минут на десять». На станции, наконец, сообразили про День дураков, и ответили в тон. На следующий день, как назло, в ЦУП заявилась Государственная комиссия. Слушают отчет экипажа - и на фразе «…станцию проветрили» их буквально «клинит». «Что проветрили?» — «Станцию. Согласно заданию». - «Как???» — «Открыли окно на десять минут». «Шутки юмора» в Госкомиссии понимать отказались наотрез, поэтому по возвращении на Землю экипажу влетело.
Бортинженера «Салюта-7» Владимира Соловьева однажды на орбите… избили. Кулаками. Дело было так: космонавт экспедиции посещения Игорь Волк проснулся раньше всех. Решил размяться. Приметил в рабочем отсеке среди подвешенных там мешков один, показавшийся ему помягче, и начал его использовать в качестве боксерской груши. А это оказался спальник, в котором сном праведника спал Соловьев…
Негласным чемпионом по космическим шуткам считается астронавт Оуэн Гэрриотт, сумевший за один полет на станции «Скайлэб» дважды основательно разыграть ЦУП в Хьюстоне. Можете себе представить, когда посреди потока скучных технических данных с борта вдруг появляются строки: «Ад находится в середине Солнца. Мы видим, как горят мертвые. Мы видим ад»! И дальше - как ни в чем не бывало.
ИЛЮХА И АНДРЮХА НА ЛУНЕ
Сделали однажды Илюха и Андрюха машину. Большая машина получилась. Андрюха колёса подкатывал, а Илюха их привинчивал. Илюха стёкла вставлял, а Андрюха их от грязи тряпочкой протирал. Решили они вместе прокатиться. Заправились бензином, взяли с собой бутерброды, которые мама наготовила, купили пепси-колы и поехали. Едут едут по дороге. Все на них глазеют. Красивая машина получилась. Большая. Едут очень быстро. Все другие машины расступаются. Проехали по городу, поехали по просёлочным дорогам. На просёлочных дорогах трясёт. Включил Илюха дополнительные рессоры, чтобы не так укачивало. А Андрюха заснул. Едут едут они, вдруг показался впереди космодром. А на том космодроме знакомый Илюхин дядя Космонавт работает. Решил Илюха дядю Космонавта навестить и Андрюху с ним познакомить. Приехали они на космодром. Вышли, идут по знакомой дороге к ракете, на которой Илюха с дядей Космонавтом на
Луну летал. Видят – нет ракеты. Один дядя Космонавт сидит на скамеечке, газету читает. Обрадовался дядя Космонавт, что его старый знакомый Илюха пришёл. И с Андрюхой познакомился. Напоил чаем с конфетами. Илюха машину дяде Космонавту показал. Дядя Космонавт очень удивился. Как же это ты такую огромную машину собрал! А Илюха отвечает: это мне Андрюха помогал! Я бы без него не справился! Дядя Космонавт только руками развёл. Говорит – таких чудес я не видывал с тех пор, как окончил космическую академию! Вот Илюха и спрашивает: дядя Космонавт, а куда ж ракета подевалась? У тебя что, выходной? – нет, отвечает дядя Космонавт, не выходной. Ракету отправили в переплавку, а вместо неё новую обещали привезти. Но вот пока что-то не привозят. Говорят – будет новый двигатель, компьютерное управление. Космонавту ничего не надо будет делать. Всё за него компьютер сделает. А мне так мою бабушку нужно повидать, которая на Луне живёт! Давно я у неё не был. Целый месяц! Соскучился!
Илюха подумал, подумал и говорит: а что если мы сейчас с Андрюхой свою машину в ракету переделаем?
Дядя Космонавт, у тебя ракетные детали есть? Да, говорит дядя Космонавт, навалом! Только они старые. Не знаю, подойдут ли? И пошли они детали ракетные смотреть. Нашли много деталей. Кое-что подправить пришлось. Кое-что не подошло. Подумал Илюха, включил сварочный аппарат и начал к машине ракетные детали приваривать. Андрюха ему детали подаёт, а Илюха приваривает. А дядя Космонавт новые детали привозит и советы даёт, как лучше приваривать, чтобы потом в полёте удобнее было. И вот получилась у Илюхи и Андрюхи машина-ракета. Ещё огромнее, чем была. С крыльями, большим двигателем и огромным серебристым корпусом, из которого торчали всякие антенны и камеры наблюдения. Закончили они работу, отдохнули, залезли в ракету и завели двигатель. Двигатель заревел так громко, что все на космодроме собрались посмотреть, что это там творится? Кто-то начал спорить, взлетит ракета или не взлетит. А Илюха им кричит – не беспокойтесь! Взлетит наша ракета! Ещё лучше чем ваши! И действительно, через несколько секунд поднялась ракета в воздух! Что тут началось! Все вокруг бегают, фотографируют, а Илюха, Андрюха и дядя Космонавт как ни в чём не бывало смотрят на них в иллюминаторы и кричат: «поехали!». Вот летят они на Луну. Дядя Космонавт Илюхе говорит: знаешь, Илюха, я пока конструкцию твоей ракеты не очень хорошо знаю. Вы давайте вместе с Андрюхой сейчас рулите. А потом инструкцию для меня сделаете, я её почитаю и тоже научусь! Хорошо, - говорит Илюха. Сели они с Андрюхой в кресла пилотов, рулят, Илюха команды отдаёт, Андрюха, как младший помощник, курс прокладывает, а дядя Космонавт курочку на плите жарит и рис варит. Илюха Андрюхе про Землю рассказывает. Показывает, где какие континенты расположены. Северный и Южный полюс показал. Показал, где их дом находится. Андрюха рот от удивления раскрыл! Никогда он с такой высоты Землю не видел. Испугался, как Илюха в первый раз, даже плакать приготовился! Но увидел, что Илюха на него весело смотрит и подмигивает. Успокоился. Думает, ну раз Илюхе ничего не страшно, так и мне тоже!
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Петербург посетил космонавт Александр Лазуткин . В феврале 1997 года он отправился в космос и провел 184 суток 22 часа 7 минут 40 секунд в качестве бортинженера на космическом корабле «Союз ТМ-25» и орбитальной станции «Мир». Именно в это время на станции случился пожар, столкновение с грузовым кораблем и прочие неприятности. О своем нестандартном полете и космических ощущениях герой России рассказал на встрече с петербуржцами.
О космосе
Однажды в детстве на даче мне разрешили залезть на крышу, и я увидел с высоты привычный мир - соседские дома, лес, поля и места, где еще не был. Это был невероятный восторг. И вот я залез на крышу гораздо выше той. Правда, все оказалось немного иначе, чем я ожидал. Первая мысль, которая возникла, когда я посмотрел в иллюминатор на Землю «Ну, я так и знал, что она круглая» с чувством сожаления. Думаю, если бы увидел черепах, слонов, кита или веревочку, на которой она висит, я бы сказал, все нормально, так и должно быть.
Первые дни в невесомости дались Лазуткину тяжело. Фото: Из личного архива/ из архива А. Лазуткина
Неприятное чувство, когда не видно, на чем стоит Земля. Я почувствовал, что есть большая разница между тем, что мы знаем, и тем, что чувствуем. Я знал, что Земля круглая, ни на чем не стоит, летает в космосе. И вот я увидел ее в бесконечном и безграничном космосе. От этого стало страшно, но и прекрасно. В космосе понимаешь, насколько наш мир больше, а Земля - лишь маленькая точка в нем. И она ничем не отличается от других, на которые мы смотрим звездной ночью. А звезд в космосе гораздо больше, чем видно с Земли. И это впечатляет. Возникает уверенность, что там есть такие же планеты, такие же миры, как наш и туда надо лететь. Жаль, жизнь короткая.
О невесомости
Я полагал, что невесомость это блаженство. Однако в первую неделю чуть не умер. Я отстегнулся от кресла через полтора часа, после того, как невесомость наступила. И вот полетел и думаю - здорово. И вдруг почувствовал, что внутри подступает тошнота. Она развивалась с каждым витком, а через день-два заболела голова и спина. Кровь в невесомости приливает к голове, и как бы мы не переворачивались, она не отливает. Ощущение, что встал на голову, а позвонки расходятся, так как на них не действует сила тяжести. На четвертый-пятый день я подумал: если б знал, что будет так плохо, никогда бы не стал космонавтом. На шестой, перспектива полгода провести на станции уже совсем не радовала. На седьмой день, я понял, что ночью умру. Это было какое-то естественное состояние, не хотелось сопротивляться и бороться за свою жизнь.
Лазуткин был бортинженером на космическом корабле «Союз ТМ-25». Фото: Из личного архива/ из архива А. Лазуткина
На земле во время экспериментов в барокамере, если становилось плохо, можно было постучать, и все прекращалось. В космосе я знал, что стучать бесполезно, никто не откроет. Так плохо мне еще никогда не было. Казалось, я точно умру ночью. Но на следующий день, я проснулся, а меня не тошнило, голова и спина не болела. И к вечеру у меня был восторг, словно я заново родился. Непередаваемое чувство счастья и радости. После этого я смог наслаждаться ощущением невесомости. А через месяц мне начало казаться, что ходить как-то даже и неудобно. Летать куда приятнее.
Об особенностях жизни в космосе
День проходил обычно, как на Земле: просыпаешься, делаешь зарядку, принимаешь душ, завтракаешь, работаешь. Единственное, что отличалось - в магазин и на работу ходить не надо. Был в этом некий дискомфорт. Вроде хочется куда-то пойти. Еда у нас уже была не в тюбиках, а в пакетах. Очень широкий спектр: мясо, рыба, картошка. 5-6 первых блюд и еще больше вторых. Как правило, сублимированные, но вкусные. Были еще консервы разных видов.
Нам не нужно было ничего стирать. Вся одежка одноразовая. Но, как оказалось, мы тянем все привычки в космос. По инструкции, носки, футболку, шорты через двое суток надо выбрасывать. Но все космонавты, в том числе и иностранцы, старались носить подольше. Почему-то всем было жалко выбрасывать одежду. Даже к концу полета не перестраиваешься. И так у всех. То же самое с оборудованием: компьютеры, вентиляторы, фотоаппараты оставляли где-то, засовывали куда-то. Хотя это бессмысленно, ведь на Землю с собой не возьмешь.
Когда я летал, у нас душ не работал и приходилось пользоваться иными способами. Самый простой, наливаешь воду в маленький резервуар и выдавливаешь понемногу. Ловишь капельку, прижимаешь к телу, она не отталкивается, а прилипает. И ты растираешь ее, вытираешь полотенчиком и так дальше. На эту уходило от 250 до 300 мл воды. Я расходовал где-то стакан. Сейчас космонавты пользуются салфетками.
Об авариях
Перед полетом я спросил у космонавтов, сколько мне ожидать нештатных ситуаций? Они сказали - за полгода 3-4, максимум пять. Как только наш корабль вышел на орбиту, у него не до конца раскрылась одна из антенн. Это было не страшно, но я пальчик один зажал. К станции летели двое суток, за это время из строя вышел какой-то блок. Наконец, станция видна. Мы приближаемся, приближаемся и вдруг останавливаемся и начинаем удаляться. Командир говорит: «Саня, авария». Слава богу, у него это был второй полет. Он все инструкции наизусть знал и спокойно говорил, что делать. Я все выполняю, а сам в шоке. Какая авария? Что происходит? Два дня прошло и уже три аварии.
Космонавту присвоено звание Героя России. Фото: Из личного архива/ из архива А. Лазуткина
Через неделю на станции случился пожар. Когда мы все потушили, командир сказал, что такая серьезная ситуация тянет сразу на две. И я подумал, две недели прошло, и уже пять аварий, а впереди еще полгода. Классно. И потом началось: вышла из строя система выработки кислорода, сломалась система терморегулирования, гас свет, не работала кухня, туалет, душ. Столкновение уже и не знаю, каким было по счету. К концу полета утром просыпаешься и думаешь: «Наверное, сегодня, снова что-то будет. Ну и ладно».
Даже когда уже летели к Земле, случилось парочка отказов. Мы уже вошли в плотные слои атмосферы, окошки закоптились, не видно ничего. Нас дернуло, загорелся сигнал, что основной парашют открылся. А у меня горит транспарант, что перегрузка продолжается. Хотя должен был погаснуть. Мы с командиром сошлись на том, что основной парашют не раскрылся. И мы будем ждать, когда откроется запасной. Во мне даже уже ничего не дрогнуло. После выяснилось, отказал транспарант. Ну и приземлились мы с таким ударом, какого я никогда в жизни не чувствовал ни до, ни после. Оказалось, не сработали двигатели мягкой посадки. Я понял: вот она последняя точка.
Все нештатные ситуации, которые были, помогли мне почувствовать станцию. Каждый раз, когда я что-то чинил, то чувствовал ее уже сильнее. Великолепно чувствовал себя после столкновения, потому знал, даже это мы пережили и уже знаем, как с этим бороться. Поэтому судьбе я благодарен за все, что было.
О знаниях про космос
То, что дети не знают, кто такие космонавты - это полбеды. Недавно в Москве произошел случай. Молодые люди готовили выставку о космической тематике. Приехали в какую-то организацию, попросили материалы о Гагарине. Их спрашивают, а что конкретно вас интересует о Юрие Алексеевиче? А они: «А кто такой Юрий Алексеевич?»
Нужно рассказывать детям о космосе, показывать хорошие фильмы. И тогда у них появится желание стать космонавтами.
А если серьезно, я как-то выступал в школе. И перед началом беседы тоже спросил, кто хочет в космос? Мало рук подняли. Парнишка сидел рядом, я говорю, а ты что не хочешь? А он говорит - там тошнит. Я им рассказал, как там в космосе и снова спросил, изъявил ли кто-нибудь желание полететь в космос? Большая часть детей подняли руки и даже мальчик, который боялся тошноты. Сказал, что потерпит. Наверное, нужно рассказывать детям о космосе, показывать хорошие фильмы. И тогда у них появится желание стать космонавтами и отправиться туда.
Его образ совсем не укладывается в мальчишеские стереотипы о героях космических эпопей: невысокого роста, с мягкой, даже чуть застенчивой улыбкой, без всякого звездного пафоса. Через пару минут общения понимаешь, что говорить с ним можно запросто, как будто знаешь сто лет.
Таким предстал перед югорской ребятней космонавт Сергей Рыжиков, их земляк, когда-то окончивший школу в Нижневартовске. Наверное, он был таким же, как окружившие его подростки, но с одним отличием: он всегда мечтал летать, мечтал подняться к звездам. И однажды сделал это.
А в космосе вы видели инопланетян? - интересуются школьники.
Нет, я в неземную жизнь не верю, - неожиданно признается Сергей Рыжиков.
В небе нет Бога. Где же Бог?
В сердце! Бог всегда в чистом сердце. В своем сердце его нужно искать, - почти философски замечает Сергей.
Школьники его отлично понимают и готовы развивать разговор дальше:
Что же вы разглядели из космоса?
Истинную любовь. Там, в космосе, отчетливо понимаешь: все мы зависим друг от друга, и к каждому нужно относиться очень бережно. Важно, чтобы люди замечали и ценили в окружающих отзывчивость, доброту, - говорит в заключение Сергей Рыжиков.
Пожалуй, урок, который провел российский космонавт, - самый нетипичный урок астрономии. Скорее, это урок философии, познания себя, и его школьники уж точно никогда не забудут. Сергей был искренен и открыт. Рассказывая о том, как сбываются детские мечты, он сказал:
Нужно двигаться вперед даже тогда, когда впереди темно.
Космонавт не призывал ребят идти в космонавты.
У каждого свой выбор в жизни, профессий очень много. Главное - найти свою.
К слову, когда Сергей полетел в космос, на борт корабля разрешалось взять личные вещи весом не более килограмма. Рыжиков взял с собой икону и Библию. А перед самым стартом съездил на гору Афон. Его мама, Любовь Ивановна, признается, что от других членов экипажа узнала о назначении Сергея командиром корабля, сам он об этом скромно умолчал. Что в очередной раз подтверждает: нет в нем ни капли геройской бравады.
Когда педагоги обращались к Рыжикову по имени-отчеству, он немного смущался и просил называть его просто Сергеем, как когда-то, в школьные годы.
Мы, космонавты, самые обычные люди, просто работаем в необычных условиях, - с улыбкой подметил он.
Сергей приезжает в Югру довольно часто, и его всегда принимают как своего, родного. Рада встретиться с земляком и глава региона Наталья Комарова. Чувствуется, что она делает это не по долгу службы, а потому что искренне рада общению с Сергеем. Наталья Комарова напомнила: год назад, готовясь к полету на Международную космическую станцию, Сергей Рыжиков обратился к школьникам Югры с такими словами: "Школа - это трамплин, с помощью которого можно достичь любой цели, даже покорить космос".
На нынешней встрече с первым югорским космонавтом губернатор Югры сказала:
Благодаря Сергею Николаевичу югорчане проложили дорогу в космос, и теперь лишь от вас зависит, кто следующий.
Может, не так важно, станет ли кто-то из подростков космонавтом. Пример Сергея Рыжикова доказывает: если очень захочешь, добьешься всего.
Кстати, на этот раз Сергей посетил Югру со своей мамой Любовью Ивановной. Она рассказала, что сын мечтал о космосе с пяти лет.
Когда перед полетом Сергей с экипажем пришел к нам на ужин, я спросила у ребят, как они относятся к тому, что мой сын - командир. Шейн Кимброу ответил, что с таким командиром хоть куда. Я невероятно переживала и до старта, и после. Успокоилась, когда Сергей попал в "свой дом", на МКС. Он радовался, как ребенок. И у меня отлегло от сердца, - призналась Любовь Ивановна.
Я уверена: материнская молитва тоже помогла добиться успеха в полете, - подметила Наталья Комарова. - Спасибо вам за сына, мы всегда ждем и Сергея, и вас дома, в Югре.
Мечта о космосе Сергея Рыжикова осуществилась. О чем теперь он мечтает? Отвечая на этот вопрос, Сергей сказал:
Снова полететь в космос.
Кого берут в космонавты?
Чтобы попасть в отряд космонавтов, необходимо получить летное или инженерное образование, быть физически хорошо развитым. Кстати, сейчас идет очередной набор в отряд. Подготовка к полету проходит в несколько этапов. После сдачи государственных экзаменов начинаются углубленные занятия. Этот период может занимать немало времени. У меня он длился 10 лет. Я попал в отряд в октябре 2006-го, в октябре прошлого года состоялся первый полет, - рассказал Сергей Рыжиков.
Справка "РГ"
Сергей Рыжиков - космонавт-испытатель отряда космонавтов Роскосмоса. В 1991 году окончил среднюю школу № 12 Нижневартовска, в том же году - клуб юных авиаторов "Крылья Самотлора". В 1992 году поступил в Оренбургское высшее военное авиационное училище летчиков. Через год перевелся в аналогичное Качинское училище в Волгограде, которое окончил в 1996 году. Затем служил в ВВС, в 2006-м зачислен в отряд космонавтов. Был командиром экипажа корабля в составе космонавта Андрея Борисенко и астронавта НАСА Шейна Кимброу. В апреле 2017 года экипаж успешно завершил космическую экспедицию. Продолжительность полета составила 173 суток 3 часа 16 минут. За время работы на МКС Сергей Рыжиков провел десятки экспериментов в области медицины, космической биологии, биотехнологий, физико-химических процессов и др. Работал с российскими и иностранными грузовыми кораблями, обслуживал бортовые системы МКС.
Тот факт, что героическая профессия невозможна без юмора, демонстрируют многочисленные курьезы, которые случаются в космонавтике. Покорители Вселенной - обычные люди, если не брать в расчет их исключительную смелость и альтруизм. И, соответственно, они любят пошутить. Так развлекались самые бесстрашные люди на планете…
Космонавт Георгий Гречко был одним из первых, кто пил коньяк на орбите, причем, коньяк чужой. - Он выплыл из отделения со спортивным бельем, - вспоминал Гречко. - Там было написано "Элеутерококк К" (спиртовая настойка элеутерококка была разрешена официально). Я сначала по простоте душевной стал спрашивать, что это за "Элеутерококк". Мне с улыбкой сказали: "Концентрированный". Оказалось, подарок от дублеров.
Георгий Гречко и сам делал похожие презенты. Так, в 1970-е годы он впервые оказался за границей, в Болгарии. Там же первый раз и увидел баночное пиво и решил отправить его ребятам на станцию. - Немножко контрабандным способом мы переправили это пиво в космос, - рассказывал космонавт. - Правда, выпить его они так и не смогли: напиток расплескался по кораблю".
Сами члены экипажа тоже не терялись, прятали спиртное в бортовом журнале, который оказался одним из удобных потаенных мест для коньяка, — с крепкими корочками, да еще и украшенный гербом СССР. Космонавты выдирали листы для записей, вставляли в корочки плоскую канистрочку, заклеивали торец бумагой и карандашом вдохновенно рисовали края страниц. На входе в корабль стоял офицер, который проверял всё вносимое на борт вещи на предмет соответствия весовой ведомости и т. д.
«Нашу «флягу для записей» пропускали, — вспоминал Георгий Михайлович. — И лишь однажды офицер-контролер прошептал: «Вы в следующий раз выпивку по самую пробку наливайте, а то бортовой журнал очень булькает».
Кстати, коньяк, объявившийся в виде настойки "Элеутерококк К", о котором рассказывал Георгий Гречко, его экипаж так и не допил. "Жидкость и воздух в космосе одинаково ничего не весят, поэтому они смешиваются и там образуется пена, которую уже никак не выдавишь. И, как мы ни старались вытащить - не удалось, - вспоминал Георгий Гречко. - Мы бросили эту фляжку.
А следующий экипаж нам позднее рассказал, что они ее всё-таки допили. Мы отвечаем: да невозможно, мы все способы пробовали. Но, как оказалось, другие космонавты были предприимчивее: сказали, что, мол, кроме высшего образования, надо иметь хотя бы среднее соображение. Они говорят, что делали очень просто: один поднимался под потолок станции, а другой бил его по голове. Горлышко от фляжки во рту. И по инерции коньяк идет в рот, потому что нет веса в космосе, а инерция есть".
Самый известный розыгрыш Оуэна Гарриота. Этот астронавт в 1973 году в составе экипажа «Скайлэб» работал на орбитальной станции. Отправляясь в полет, он захватил с собой диктофон, на который еще дома записал несколько фраз своей супруги, чтобы на орбите иметь возможность слышать ее голос.
Как-то, выходя в очередной раз на связь с Центром управления полетом, он решил разыграть офицера Роберта Криппена. Оуэн поднес к передатчику диктофон и включил его. В результате между станцией и центром состоялся такой диалог:
— «Скайлэб», это Хьюстон, как слышите?
— Добрый день, Хьюстон, — ответил бодрый женский голос. - «Скайлэб» слушает.
Офицер на Земле был ошеломлен. Он решил уточнить:
— Кто у передатчика?
— Боб, это Хелен, жена Оуэна.
Боб некоторое время молчал, соображая, что происходит, а затем спросил:
— Что ты там делаешь?
— Решила ребятам покушать приготовить. Свежего, домашнего, — «успокоила» его Хелен.
Земля молчала около минуты, затем отключилась. Видимо, у офицера не выдержали нервы.
Однажды советские космонавты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин решили поразить ботаников всего мира, продемонстрировав выращенный в оранжерее станции «Мир» огурец. Ученые мужи были в восторге: до этого растение даже завязи не давало, а здесь целый плод. Просили огурец не съедать.
Стали думать, как его доставить на Землю. Научное сообщество пребывало в экстазе, до тех пор, пока космонавты не сознались, что овощ привезли с Земли, и продемонстрировали тайно прихваченный на орбиту апельсин.
Коваленок на «Салюте-6» ремонтировал забарахливший видеомагнитофон, забыв вытащить из него кассету с любимым фильмом космонавтов - «Белое солнце пустыни». Отремонтировав, запустил прогреться, а тем временем занялся своими делами.
Проходит примерно две минуты - и вдруг на всю станцию громовой голос товарища Сухова: «Здорово, отцы!» Коваленок переглянулся с бортинженером Иванченковым. Первая мысль была: начались галлюцинации. Тем более, что последовала фраза «Давно здесь сидим», а у экипажа шли сотые сутки полета…
По традиции космонавты по возвращении из полета дарят что-то своему инструктору из вещей, побывавших на орбите. Часто это бывают часы. Но за пару суток до окончания полета Владимир Ляхов обнаружил, что потерял свои часы и каждую свободную минутку старался их отыскать.
Он проверял каждую панель внутренней обивки, ожидая обнаружить там пропажу. В конце концов, осталась одна единственная непроверенная панель. Она крепилась пятьюдесятью болтами. Ляхов потратил несколько часов, чтобы раскрутить их все. Когда же он открыл панель, внутри обнаружил записку: «Здесь часов нет. Коваленок!» Кстати, в тот раз часы свои Ляхов так и не нашел.
Климук и Севастьянов летали на «Салюте-4» в то время, когда никаких экспедиций-посещения еще не было. Только вдвоем. Климук уплыл по делам в корабль и прикрыл за собой люк. Севастьянову потребовалось посоветоваться с командиром, он подплыл к люку и постучал в него. Климук из-за люка: «Кто там?»
Экипаж «Салюта-6», Попов и Рюмин, решили разыграть Центр управления полетами. В одном из сеансов связи, появившись перед телекамерами, попросили подождать секундочку. На Земле недоумевали: кого они еще ждут? И оторопели, когда из глубины станции выплыл… третий космонавт! Да еще сопровождаемый недовольным бурчанием Рюмина: «Вечно ты опаздываешь»…
Как выяснилось, это был просто надутый воздухом скафандр, в котором космонавты стартуют и возвращаются на Землю.
Во время одного из длительных полетов наступило 1 апреля. Космонавты, загруженные работой, про него как-то забыли. А оператор ЦУПа - нет. Выдал на борт: «Телеметрия нам не нравится, проветрите станцию». - «Как?» — «Окошко откройте минут на десять!»
На станции, наконец, сообразили про День дураков, и ответили в тон. На следующий день, как назло, в ЦУП заявилась Государственная комиссия. Слушают отчет экипажа - и на фразе «…станцию проветрили» их буквально «клинит». «Что проветрили?» — «Станцию. Согласно заданию». - «Как???» — «Открыли окно на десять минут».
«Шутку юмора» в Госкомиссии понимать отказались наотрез, поэтому по возвращении на Землю экипажу влетело.
Бортинженера «Салюта-7» Владимира Соловьева однажды на орбите… избили. Кулаками. Дело было так: космонавт экспедиции посещения Игорь Волк проснулся раньше всех. Решил размяться. Приметил в рабочем отсеке среди подвешенных там мешков один, показавшийся ему помягче, и начал его использовать в качестве боксерской груши. А это оказался спальник, в котором сном праведника спал Соловьев…
Негласным чемпионом по космическим шуткам считается астронавт Оуэн Гэрриотт, сумевший за один полет на станции «Скайлэб» дважды основательно разыграть ЦУП в Хьюстоне.
Можете себе представить, когда посреди потока скучных технических данных с борта вдруг появляются строки: «Ад находится в середине Солнца. Мы видим, как горят мертвые. Мы видим ад»! И дальше - как ни в чем не бывало.
Обычно советское телевидение, информируя об очередной стыковке пилотируемого космического корабля с орбитальной станцией, показывало следующие кадры: открывается люк стыковочного узла, и в станцию вплывают члены экспедиции посещения, которых радостно встречают местные долгожители. Улыбки, смех, объятия, краткий брифинг на борту, приветы оставшимся на Земле... В действительности же операции после стыковки корабля со станцией и проверки стыковочного узла на герметичность проходили по следующему сценарию.
Основной экипаж при задраенном люке вежливо интересовался, с чем прибыли гости. И когда из корабля по внутренней связи доносилось, что ни с чем, ему также вежливо советовали продолжать полет в таком же состоянии. Для того чтобы люк был открыт, нужен был "пропуск" на станцию. И этот пропуск везли с собой все экспедиции посещения.
После некоторых препирательств люк слегка приоткрывался, на станцию вплывала бутылка коньяка и только затем сама экспедиция посещения. Коньяк шел по кругу, и экспедиция посещения "прописывалась" на станции. Ничего этого телезрители, естественно, никогда не видели.
